Денис Пашков: «У потребителя сегодня нет стимула экономить»

          Тема дефицита электрической и тепловой энергии в крае уже набила оскомину. Вместо того чтобы искать выход в строительстве новых генерирующих мощностей, можно просто оптимизировать систему энергопотребления. К тому же объем сегодняшних потерь не только сопоставим с показателями нехватки энергии, но даже превосходит их. Меж тем сегодняшний потребитель, будь то обычный человек или промышленное предприятие, не спешит переходить к энергоэффективным технологиям. Единственный выход в такой ситуации — создать систему экономических предпосылок для потребителей, считает министр промышленности, энергетики, транспорта и связи края Денис Пашков.

Уйти от потерь

- Тема энергоэффективности в последнее время становится все более популярна. При этом, правда, не все до конца понимают, о чем идет речь. Давайте проясним этот момент: что же это такое?

- Энергоэффективность — проблема комплексная, системная, если угодно, потому и в решении требует именно комплексного (системного) подхода. Вы совершенно правы — не все понимают до конца, о чем идет речь, преимущественно сводя проблему энергоэффективности к бытовым вопросам: замена лампочек, установка приборов учета и т. п. Тогда как на самом деле эта проблема куда более широка и многообразна.

- Так все-таки давайте конкретизируем — что это, о чем идет речь?

- В основном речь идет о потерях тепловой и электрической энергии. О том, что достаточно большая ее часть не тратится на производство материальных благ и обеспечение комфорта, а просто теряется.

- Если я правильно понимаю вашу позицию, то энергоэффективность (или энергосбережение) — это такой своеобразный промышленный и бытовой потенциал, который на сегодня не используется, а должен бы. Соответственно, и вести разговор об этом предмете стоит именно в терминах потенциала. Так насколько же он велик, этот потенциал?

- Энергопотери — это потенциал, который неэффективно используется. Если же говорить о его величине — это показатель неэффективных затрат на тепловую и электрическую энергию, которые несут как производственники, так и простые люди.

- Если продолжить все же задавать рамки проблемы — чего теряем больше, тепла или электричества?

- Больше теряем, конечно же, тепла. И здесь есть как объективные, так и субъективные процессы. За последние годы, примерно 10-15 лет, в реконструкцию, в модернизацию, в ремонт в области сетевого хозяйства, в области жилищно-коммунального хозяйства, где как раз и существуют основные потери, вкладывалось очень мало средств. Соответственно, уровень износа основных фондов именно в тепловой энергетике крайне высок. Из-за этого и идут потери.

- А в электроэнергетике что происходит?

- Здесь процесс в большей мере контролируем. Хотя бы потому что сетями-то в свое время управляло государство, практически на 99 % это все принадлежало государству, было в единых руках. К тому же в электроэнергетике уже сейчас очень много делается для повышения энергоэффективности, поскольку там есть экономические стимулы.

- А если говорить в цифрах — о каких объемах потерь идет речь?

- Ну, если брать по теплу, то там потери доходят до 20 % от всей производимой на территории края тепловой энергии. Если говорить в деньгах, то речь идет о миллиардах. Можно привести более понятный пример — 20 % всего тепла, производимого в крае, хватит для того, чтобы как минимум в течение года отапливать Ачинск. Это очень существенный объем.

          В электрической энергии потери несколько меньше, в среднем порядка 12-15 %, что хоть и превышает допустимые нормы (норматив примерно 8 %), но не намного. Но есть территории, в которых сети ведомственные или принадлежат муниципалитету, и там потери электроэнергии доходят до 30-40 %. Справедливости ради стоит сказать, что происходит это не из-за состояния сетей, хотя и это играет роль, а по большей части из-за хищений электроэнергии.

- А в формировании потерь кто играет основную роль: производитель или потребитель?

- Первое место тут занимают сетевые организации, осуществляющие транспортировку энергии от производителя к потребителю. Собственно, именно на этапе передачи и происходят основные потери. Второе место принадлежит потребителям. Речь идет не о нас с вами как обычных людях, а об уровне муниципалитетов, на котором устанавливаются нормативы подачи энергии: с какой температурой носитель подается в сеть, с какой возвращается обратно и т. п.

- Почему же так происходит?

- В этом-то как раз и вопрос. Давайте посмотрим на проблему энергоэффективности несколько с другой стороны. В среднем по всем домохозяйствам края плата за электричество составляет около 180-200 рублей в месяц. Даже если сравнивать, сколько мы платили за электричество в советские времена, говоря о нынешних тарифах, и сколько платим сейчас. Так вот, если пересчитать, учитывая размер средней заработной платы, то окажется, что сейчас платим даже меньше, чем тогда. Это к тому, что при таких низких затратах большая часть людей просто не задумывается об энергосбережении, о том, что нужно повышать собственную энергоэффективность.

- Но это бытовой уровень, доля которого в потерях, как вы уже говорили, невысока...

- А экономика, то бишь промышленность и производство, действует ровно по таким же принципам: удельная доля затрат на электроэнергию в себестоимости продукции невысока и составляет лишь 3-4 %. Я не беру сейчас металлургию, в которой доля затрат на электричество традиционно высока. Поднятие тарифа на 10 % приведет к росту себестоимости лишь на доли процента. Вот предприятия и не заинтересованы в повышении собственной энергоэффективности.

- И что же делать в такой ситуации?

- А нужно создавать систему, которая бы стимулировала переход бизнеса на экономию энергии.

- Я так понимаю, единственный, кто может это сделать, — государство, которое с помощью принятия разного рода законов стимулирует этот переход. Довелось общаться с различными представителями бизнес-сообщества и теми, кто занимается внедрением энергосберегающих технологий: все говорят одно — пока не будет закона, регламентирующего использование энергосберегающих технологий, никаких более-менее серьезных подвижек на этом поприще не будет. Согласитесь с таким утверждением?

- Не совсем. Я бы все же говорил, что речь о роли государства в этом процессе не должна идти в русле эдакого диктатора, который своей волей заставляет повышать эффективность. Прилагать здесь административный ресурс — это не лучший способ. Да, конечно, где-то без этого не обойтись, но в целом же основным инструментом должна быть экономика, экономические стимулы. Человек, бизнесмен, производственник должен понимать и осознавать свою выгоду от сбережения энергии.

- Ну не доплачивать же за это?

- Нет, конечно... Смотрите, простой потребитель платит сегодня за электроэнергию почти вдвое меньше, чем должен бы на самом деле с точки зрения экономически обоснованного тарифа. Своеобразное перекрестное субсидирование — сегодня промышленные предприятия платят за население, по большому счету.

- На Западе, я так понимаю, иначе?

- Там вообще экономически обоснованный тариф, там просто не может быть по-другому. А у нас население получает электроэнергию на самом низком диапазоне напряжения, а следовательно, и затраты на ее доставку много выше, чем на промпредприятия.

Мотив экономить

- Для того чтобы сегодня избавиться от перекрестного финансирования, нужно поднять тарифы для населения в два раза?

- Увеличение тарифа для населения в значительной степени единомоментно производить нельзя. Но двигаться в этом направлении надо. Нужна программа, которая позволила бы тем, кто не в состоянии платить по полному тарифу, получить субсидии от государства. Те же, чье материальное положение позволяет платить по экономически обоснованному тарифу, должны платить по нему. Тогда у наших людей наконец-то появится мотив, чтобы экономить и переходить на энергосберегающие технологии. Ну если резюмировать, то тарифы и тарифные решения — это на сегодня, пожалуй, самый действенный инструмент стимулирования энергосбережения.

- Что сейчас делается на этом поприще?

- На сегодня в правительстве края, и собственно в нашем министерстве, разработан комплекс мер и мероприятий, направленных на повышение энергоэффективности наших (бюджетных) учреждений. Там много всего, начиная с самого простого типа утепления окон и использования энергосберегающих лампочек и заканчивая установкой специального оборудования. По предприятиям будем работать в том русле, которое нам задано недавно принятым законом. Это все, что касается энергоаудита, жилищного строительства (в законе прямо записано, что вновь вводимое жилье должно обладать достаточно высокими параметрами энергоэффективности) — в общем, все, к чему нас обязывает федеральное законодательство. На уровне краевой власти мы разрабатываем тот самый комплекс мер по стимулированию предприятий к использованию энергосберегающих технологий. Например, это будет субсидирование процентных ставок, если предприятие привлекает кредитные ресурсы для реализации у себя программы энергосбережения или модернизации производства, которая также поможет экономить энергоресурсы. Также в этой программе будет использован уже опробованный нами механизм госгарантий. Ну и, само собой, мы сейчас разрабатываем программу субсидирования населения для ухода от перекрестного финансирования.

- А в сфере ЖКХ будет что-нибудь происходить?

- Конечно, уже в следующем году начнет действовать программа модернизации тепловых cетей, объем которой 1 млрд рублей. В программе предусмотрены как замена и модернизация самих тепловых сетей и инженерных коммуникаций, так и котельных по приведению их в соответствие существующим тепловым нагрузкам.

- А существуют ли какие-то меры поддержки компаний, которые занимаются внедрением энергосберегающих технологий на других предприятиях, повышающих их энергоэффектвиность?

- (Улыбается.) Стимуляция спроса — лучшая поддержка для них, я считаю. Полагаю, самый верный путь — идти как раз от нужд потребителя, стимулировать его. А там уже появится рынок энергосбережения и можно будет спокойно, без всякой сторонней поддержки, развиваться и зарабатывать.

- На что здесь делается ставка в первую очередь: на повышение энергоэффективности промышленных предприятий или бытовой сферы?

- И там, и там. Это разные области, с разными подходами, и разделять их здесь нельзя. Да, энергопотери на промышленных предприятиях высоки и исчисляются миллионами, а то и миллиардами рублей. Но это абсолютные показатели. Если же говорить об относительных, то в бытовой сфере (как в сетях, так и в самих квартирах) потери энергии больше. И после перехода от перекрестного субсидирования к оплате по экономически обоснованному тарифу это станет заметно и в абсолютных показателях. Вообще, бытовая сфера — это отдельная тема. Начать хоть с простого, с приборов учета. Сегодня не то что в крае, в Красноярске домов, которые оборудованы такими приборами, единицы. Чаще всего это новые дома, к которым просто предъявляются такие требования. Здесь, кстати, все достаточно ясно — по закону мы уже к 2012 году должны перейти от оплаты по нормативу к оплате по счетчикам.

- Это может оказаться проблемой, ведь жилконторы сегодня нередко сопротивляются установке приборов учета...

- Точно, это действительно проблема. В ряде муниципалитетов мы уже столкнулись с этим. Им действительно выгоднее, чтобы платили по нормативу. И они в меру своих сил начинают мешать реализации этой программы. Некоторым жилконторам действительно переход на энергоэффективность невыгоден.

- Реализация всех этих мер по переводу экономики на модель энергоэффективности просто невозможна без применения энергосберегающих технологий. А насколько они вообще сегодня развиты?

- Я б сказал, достаточно, чтобы прогнозировать достойный эффект. Причем это ведь не только отечественные разработки. Никто не мешает применять и зарубежный опыт.

- Вот вы сказали, «достойный эффект». О каком размере этого эффекта идет речь? Сколько сможем сэкономить, если сейчас единомоментно перейти от существующей модели энергопотребления к энергоэффективной?

- При сегодняшнем уровне развития технологий можно предполагать возможную экономию примерно в 20 %. То есть если сейчас разом перейти на энергоэффективную экономическую модель, то можем сэкономить 2,4 млрд рублей. Весьма существенная цифра. То же происходит и с рынком электричества. Счет реально идет на миллиарды рублей.

Автор: Евгений Волошинский, "Вечерний Красноярск"
Источник: ИАА «Информбюро»

Ключевые слова:

Другие материалы данного раздела:

• Михаил Тарковский: «Особенность русских, что стыдно за всё и за всех. Вот и горим...» (31.10.2011)
• Наталья Бурдюкова: «От галочки часто зависит очень много» (11.10.2011)
• Сергей Батурин: «К проблемам малочисленных народов нужен гибкий подход» (25.05.2011)
• «Единой системы в стране нет» (19.05.2011)
• АЭС должны уйти под землю (07.05.2011)

Комментарии:

Написать комментарий: